И еще.

Ангел по-узбекски.

Ох, устала я от этой роскоши.
Прибитые красотой, мы покинули дворец.

Арык по дороге.

А нас ждет Ичан-Кала.

Смешные цветы растут вдоль дорожки. Очень пронзительного цвета и странной формы.

Очередная дверь и проходы вглубь, в ебеня. Об арку входа чуть бошку не расквасила. Там реально, пополам надо складываться. Пар экономили?
Судя по фоткам, это где-то в том дворе с беседками и колоннадой. Но в совершенном углу.

Ичан-Кала

В Ичан-Кале больше 60 древних архитектурных памятников. Перечислять все подряд нет смысла, все всё равно пересмотреть невозможно. Не потому, что их настолько много. Территория Старого города в Хиве, на самом деле, небольшая. Скорее потому, что здесь очень плотная застройка, и на каждой улочке – по памятнику. Невольно заскучаешь, когда увидишь 15-ый по счёту музей...

И тут местные туристические службы пошли на хитрость. Во все музеи Ичан-Калы продается 1 билет. Покупается снаружи, до входа и стоит непомерные 120 тыс.
Мы дружно решили обойтись без них.
Во-первых, жутко дорого.
Во-вторых, мы этих мечетей и медресе в Бухаре столько насмотрелись за бесплатно, что вряд ли очередные 5 штук что-то добавят к этому.

А вот если кто-то начинает путешествие по Узбекистану с Хивы, то да, ведутся, покупают эти билеты.

В Ичан-Калу ведут четверо ворот. Ближайшие к нам были Ата-Дарваза, или Западные ворота.

От них улица Палван Махмуда через весь старый город ведет к восточным воротам. И делит его на условный для меня "север" и "юг". Я предложила девчонкам сначала выгулять всю южную часть, не пересекая улицу, а в какой-то следующий день - северную.
На том и порешили.

Резная дверь в воротах шикарная!

А вот и улица Палван Махмуда.

Сразу от входа виден минарет Кальта-Минар. Кажется он имеет странную форму. Причина банальна – его просто не достроили. А по плану он должен был быть высотой 80 м. Идея строительства принадлежала правителю Мухаммаду Амин-хану. Когда он скончался в 1855 году, строительство прекратилось.

Но все равно красавец!

Возле входа на стене непременный караван.

А у подножия минарета заливаются смехом классные узбекские старички.

Вроде на минарет можно подняться.

Но в наш приезд вход был закрыт.

Отдохнув, мы пошли прогуляться прямо вдоль стены.
Тут же находится небольшое сооружение, на картах названо Cвятыня Тохир Эшон Пир. Информации никакой.

Можно зайти внутрь. Видимо это какая-то усыпальница.

Если в центре Ичан-Калы сплошные отели, рестораны, магазины, то ближе к стенам остались обычные жилые дома. Вот на таких улочках.

Это так удивительно!

Оказывается в Хиве почему-то было строго запрещено проносить покойников сквозь крепостные ворота. Выход оставался один - хоронить с той стороны стены, где человек умер.
Вот и налепились соты могил внутри Ичан-Калы у основания стены.

Запрет соблюдался так строго, что когда ханский родич Кутлу-Мурад построил одно из крупнейших в Хиве медресе, в котором завещал себя похоронить, а умер в Дишан-кале (за пределами крепостной стены), хан не осмелился нарушить запрет, а велел разобрать часть стены и на время похорон вывел медресе и прилегающую улицу из состава города.

На этих улочках забываешь про эпохи. Как будто на дворе XV век.

Жилой дом. Он мог быть построен и 20, и 200 лет назад. Технологии и формы не поменялись.

И люк в коллекцию.

В очередном медресе магазин ковров.

Мы здесь застряли ненадолго, ибо появилась возможность добыть денег.

Ладно, не этих. Реальных. Мы хозяевам переводом на карту, они нам кэшем. Процесс не быстрый.
Девчонки сидели отдыхали, а я слонялась по магазину из угла в угол и разглядывала всякие старинные штуки. Когда я делала 3-й круг, в магазин зашла небольшая группа туристов с гидом. Раз уж я оказалась рядом с ними, замерла в уголке и погрела уши.

Оказывается паранджа, висевшая на стенке, реально старая.
Сейчас там внутри девушка.

Черная сетка сделана из конского волоса и она очень жесткая. Настолько, что топорщится в стороны и раздвигает полы верхнего халата. Поэтому при ходьбе приходится постоянно одной, а может и двумя руками удерживать всю эту конструкцию, чтобы не разлеталась.

А еще паранджа - такая же говорящая вещь как и тюбетейка.
Рукава у верхнего халата присутствуют, но они ложные и закреплены на спине.

Если они соединены параллельно - женщина замужем. Если перекрещены - вдова. И т.д.

А еще внизу рукавов пришиты кисточки.

Тоже не просто так. По цвету и количеству кисточек можно сразу определить сколько у женщины детей и какого они пола. Для сыновей и дочерей использовался разный цвет.

А перед нами уже мавзолей Махмуда Палавана, в честь выдающегося мыслителя Хивы (он жил в XIII-XIV веке) . В дальнейшем территория была расширена и в ней стали погребать правителей Хивы.
Вход по тем самым билетам, которых у нас нет.

- Ой, да мы не будем заходить. Можно мы с порога заглянем?

Каждый раз работало и оказывалось вполне достаточно.

И вот уже над нами высится минарет Ислам Ходжа.

А мы опять ныряем в путаницу узких глиняных улиц.
Дом с симпатичной террасой по дороге.

Выходим к Южным воротам - Таш-Дарваза.

Внутри толстых стен здесь располагались караульные помещения и таможня. В проеме ворот такая чудная дверь.

Ни на караульную, ни на таможню в моем понимании не тянет.

Стена Ичан-Калы снаружи.

Вот такими видели ворота Хивы гости, подъезжающие с юга.

Вот здесь совершенно неожиданно для себя мы увидели что-то очень интересное за старой резной дверью.

Оказалось мы стоим перед самой старой мечетью Хивы - Джума-мечетью.
Фото снаружи не будет. Втиснутая между домами, она вообще незаметна на улице. Можно пройти и не заметить.
Если бы можно купить билет, я пошла бы обязательно! Но вход по дурацкому единому билету и никак иначе.
"Да мы не будем заходить, только с порога заглянем!"

ВАУ!

Согласно сведениям арабского географа аль-Мукаддаси Джума-мечеть существовала уже в 10 веке.
В 1778-1782 годах мечеть была перестроена на деньги, пожертвованные ханом Мухаммедом Амином.

Часть наиболее древних из этих колонн могли быть взяты из погибшей в водах Амударьи средневековой столицы Хорезма - города Кята.

Поскольку улица, где находится Джума-мечеть носит имя Палван-Махмуда, сама мечеть тоже связана с этим героем.

Пахлаван (палаван, палван) - это в персидской традиции примерно то же, что у нас богатырь. Махмуд родился в 1247 году в кишлаке между Старым Ургенчем и Хивой в семье скорняка, на жизнь зарабатывал шитьём шуб и шапок, но прославился как сильнейший в мире борец своей эпохи.
По одному преданию, он проиграл за свою жизнь всего один раз, поддавшись молодому индийцу, которому за поражение грозила смертная казнь; по другому преданию, однажды чтобы не пропустить его поединок два воюющих султана заключили на один день перемирие.
И вот утверждают, в Джума-мечети есть резные колонны, которые он, вместе с освобождёнными пленниками-хорезмийцами, привёз сюда из Индии с удачных борцовских "гастролей".
По описанию эти колонны похожи на ноги слона.

Вот вроде одна из них виднеется возле зеленого пятачка.

Под старость лет Палван-Махмуд стал ещё и поэтом (под именем Пирьяр-Вали), "хорезмским Хайамом", и оставил порядка 400 рубаи.
"Богатыря Махмуда" так любили, что когда он умер в Хиве в 1326 году, его признали "своим" вездесущие среднеазиатские суфии  и он стал местным пиром - святым-покровителем.

Сто гор кавказских истолочь пестом,
Сто лет в тюрьме томиться под замком,
Окрасить кровью сердца небо — легче,
Чем провести мгновение с глупцом.

Хоть трус усердно золото чернит,
Он в медь его вовек не обратит.
Псу — всякий трус, реке — герой подобен,
А где тот пес, что реку осквернит?